МНЕНИЕ. Всегда ли прогресс означает благо?

Редакторская колонка портала profiok.com посвящена изменениям, которые несут нам и окружающему миру цифровые технологии.

Цифровой мир – уже реальность

В Большом Кремлёвском дворце 7 мая 2018 года проходила торжественная церемония инаугурации президента. Владимир Путин шёл по красной дорожке, по обеим сторонам которой в несколько рядов толпились приглашённые – элита общества, опора президента и наша гордость. В руках у каждого или почти у каждого гостя был смартфон или даже планшет. И если раньше во время аналогичной церемонии главу государства на протяжении всего пути встречали доброжелательные улыбки и энергичные аплодисменты, то сейчас большинству присутствующих было не до этого. Какие уж там хлопки, когда руки заняты, а взгляд прикован к экрану? Некоторые даже успевали отловить момент, когда Путин поравняется с ними, и резво развернуться на 180 градусов, чтобы сделать эффектное селфи на фоне президента. Этих людей не останавливали ни требования протокола, ни торжественность момента. Наверное, в другой ситуации им бы вряд ли пришло в голову внезапно повернуться к президенту спиной. Но тут работает другой закон: если у тебя нет селфи с места событий, то ты, считай, там и не был вовсе. Доказательств-то нет!

Нравится нам это или нет, стоит признать, что в этом эпизоде, при всей его кажущейся дикости, отражается наше время. Именно так выглядит мир, в котором мы сейчас живём. Если о создании цифровой экономики эксперты всё ещё рассуждают, то «оцифровка» нашей с вами повседневной жизни идёт полным ходом. При этом затрагивает она, как мы видим, не только молодёжь, о клиповом мышлении которой так любят рассуждать аналитики. А самое неприятное, что в этот цифровой мир перетекает всё, что свойственно человеческой природе: от вроде бы безобидной графомании до тщеславия, агрессии, хамства, жестокости и откровенной нечистоплотности. «Цифра» не только приносит в нашу жизнь удобство коммуникаций, не только растворяет границы и делает информацию доступной всем и каждому, но и несёт в себе массу угроз, многие из которых мы ещё не полностью осознали.

Иллюзия полноты информации

Одна из угроз цифрового мира – неконтролируемое распространение недостоверной информации. Журналистская этика требует так называемого факт-чекинга – проверки и сопоставления данных из нескольких источников. Конечно же, никто этого не делает. Учредители СМИ требуют от редакций рейтинга и посещаемости, а действующие законы катастрофически отстают от реальности. Написали ерунду – собрали трафик, следом опубликовали опровержение – ещё раз собрали трафик (буквально вчера RT и заморозками успел напугать, и успокоил опровержением). И правда, зачем тратить время и силы на проверку фактов? Более того, распространение информационных вбросов может быть профинансировано и напрямую: в ситуации, когда от публикации в соцсетях рушатся курсы валют и лихорадит фондовый рынок, вряд ли кто-то всерьёз печётся об этике. Более того, вброс информации со ссылкой на анонимный телеграм-канал даже закону не противоречит: формально в такой публикации нет ни слова неправды.

Если же интернет-ресурс не является зарегистрированным средством массовой информации, так или иначе вынужденным соблюдать закон о СМИ, всё намного печальнее. Интернет традиционно воспринимается как территория свободы: на форумах, в блогах и соцсетях можно писать буквально всё, что приходит в голову. Любая информация, в том числе и клевета, распространяется мгновенно, нередко нанося серьёзный ущерб репутации компаний или калеча людям реальную жизнь.

В сети описаны десятки, если не сотни, случаев, когда подростки с неокрепшей психикой сталкиваются с травлей в интернете и принимают решение покончить с собой. И дело тут вовсе не в подростковом максимализме: наличие порочащей информации больно задевает любого добропорядочного человека. При этом испортить такая информация может не только настроение, но и, скажем, карьеру.

Прежде чем сделать кому-то предложение о работе, сотрудники кадровых служб нередко изучают соцсети. Что будет, если они обнаружат негативную информацию о потенциальном сотруднике? Правильно, переключатся на другого кандидата, не разбираться же… Кто примет на работу учителя, о котором в соцсетях написано, что он педофил?

И наоборот: человек, ищущий работу, внимательно изучает сайты с отзывами о компаниях. На этих сайтах любой недобросовестный сотрудник, уволенный за серьёзные недочёты в работе, любой некомпетентный соискатель, обиженный за отказ, а то и прямые конкуренты компании, могут написать что угодно и о ком угодно – ни фактов, ни доказательств, просто грязь. А эффект – как в известном анекдоте: ложечки нашлись, а осадок остался. Репутация компании испорчена. Самое обидное, что претензии предъявить часто вообще некому: как правило, подобные сайты зарегистрированы за пределами РФ, а значит, российское законодательство на них не распространяется.

Команды, управляющие популярными соцсетями, правда, в последнее время стали догадываться, что в их информационном поле происходит что-то не то. Скажем, Twitter недавно объявил о запуске новых алгоритмов, которые позволят скрывать сообщения так называемых троллей, то есть фейковых учётных записей, созданных для продвижения определённой информации или накрутки трафика. Принимать решение о том, стоит ли скрывать конкретное сообщение, алгоритм будет на основе «поведенческих сигналов»: чем меньше учётная запись похожа на аккаунт реального человека, тем больше шансов, что сообщение никто не увидит.

В сети Facebook есть практика блокировки пользователя на несколько суток, если на его сообщение поступит несколько жалоб. Правда, разработчики, как водится, не учли человеческий фактор. При наличии достаточного количества виртуальных друзей можно легко добиться нейтрализации любого оппонента: достаточно лишь договориться и всем одновременно пожаловаться на его конкретную публикацию, якобы оскорбляющую чьи-то честь и достоинство.

Законы, конечно, постепенно совершенствуются. Например, недавно в Госдуму был внесён законопроект, предусматривающий наказание владельца интернет-ресурса за отказ удалить или опровергнуть недостоверную информацию. До сих пор автору публикаций, содержащих клевету, грозил всего лишь штраф (правда, установить личность автора, скрывающегося за произвольным ником, не так-то просто). При этом в законе ничего не говорилось о том, что публикацию необходимо удалить: видимо, сохранилась логика эпохи бумажных СМИ. Кроме того, в апреле 2018 года президент подписал закон о блокировке интернет-ресурсов, если они отказываются удалить сведения, порочащие честь и достоинство. Всё это станет возможно, разумеется, только после соответствующего решения суда. Иными словами, если вы собрались защитить свою репутацию от клеветы и недостоверных сведений, опубликованных в интернете, приготовьтесь к тому, что попытка может занять много времени и далеко не обязательно окажется успешной.

В Китае, где интернет-коммуникации полностью контролируются государством, всё намного проще. Во-первых, там нет возможности опубликовать что-то анонимно: пользовательские учётные записи в соцсетях привязаны к паспорту. Во-вторых, в головы граждан удалось внедрить мысль о том, что выставлять свою глупость напоказ не стоит. Поэтому большинство китайцев блогов попросту не ведут – соответственно, и не пишут там всякую ерунду. В-третьих, ты можешь написать на своей страничке что угодно, но если твоё сообщение противоречит закону и если его вдруг прочитают пять тысяч пользователей или перепечатают пятьсот раз – всё, садись в тюрьму. Попросту говоря, сам с собой и с друзьями на кухне ты можешь говорить о чём угодно – если, конечно, не боишься потерять лицо, продемонстрировав свою тупость всему честному народу. Но если ты собрал аудиторию – тут уже без вариантов: будь добр, неси ответственность.

Иллюзия открытости и доступности

В последние годы цифровизация нашей жизни прогрессирует прямо на глазах. Любые платежи от квартплаты и штрафов ГИБДД до покупки билетов в музей или в театр делаются в пару кликов. Портал госуслуг могуч, ветвист и едва ли не всеобъемлющ, сайты госорганов и компаний обращены к пользователю. Любую проблему, казалось бы, можно решить электронным способом моментально и без всякого напряжения. Так думает каждый, пока в его жизни не возникнет ситуация, о которой не подумали разработчики алгоритмов.

Разговаривать с роботом интересно и приятно лишь до тех пор, пока беседа следует твоей собственной логике. А когда робот выдаёт пять вариантов, а тебе нужен шестой, разговор заходит в тупик. У робота алгоритм, а у человека – исключительная ситуация. Как быть? На какую кнопку нажимать? Начинаешь понимать людей, которые в гневе уничтожали компьютеры: они не на железки злились, а на бездушных роботов. Специалисты пророчат, будто уже совсем скоро вся рутинная работа будет отдана на откуп алгоритмам. Очень хорошо, только учтите, пожалуйста, в ваших алгоритмах и нестандартные случаи тоже.

Другая сторона той же проблемы: компания и организация при выборе электронных способов общения с пользователями опирается на статистику. А статистика, естественно, отсекает нешаблонную часть аудитории, не попавшую под категорию «большинство».

Вот, скажем, завёл мэр Москвы Сергей Собянин официальный сайт с блогом. Пишет, что ему важна поддержка читателей, их опыт, знания и добрые советы. При этом оставить комментарий можно только при наличии аккаунта в социальной сети. Видимо, разработчикам ресурса даже в голову не приходит, что в мире существуют люди, которые не пользуются соцсетями, а добрый и мудрый совет, тем не менее, с удовольствием готовы дать.

Молодой и «продвинутый» Музей русского импрессионизма ведёт онлайн-трансляцию экскурсий исключительно в Instagram. Видимо, у девушки, занимающейся продвижением в социальных сетях, нет знакомых, не зарегистрированных в этой соцсети, а остальных она считает безнадёжно отсталыми.

Министерство образования и науки, заказавшее в прошлом году профессиональному агентству разработку стратегии присутствия ведомства в социальных сетях, строго привязывает определённые сегменты пользователей к конкретным соцсетям: школьники – «ВКонтакте», учителя – «Одноклассники». Иначе как объяснить, что «единственная официальная группа, посвящённая ЕГЭ», создана в сети «ВКонтакте», а «первое официальное сообщество учителей» – в «Одноклассниках»? Студентам, судя по весёлым стикерам, появившимся в Татьянин день, предназначался Telegram. Правда, после официальной блокировки ресурса ведомство канал забросило, а недавно Минобрнауки и вовсе разделили на два министерства. Так что стратегию придётся переписать.

Как мы видим, организации и компании, которые очень хотят быть открытыми и иметь возможность достучаться до всех пользователей сети, на деле теряют часть своей активной аудитории. И скорее всего, их руководители даже не подозревают об этом.

Бывают, конечно, и счастливые исключения. Например, отлично работает в соцсетях пресс-служба Счётной палаты: содержание публикаций «очеловеченное», ответы оперативные и позитивные (так было при Голиковой, про Кудрина пока рано что-то говорить). Интересно и нестандартно общается в соцсетях представитель российского МИД Мария Захарова. Её нередко ругают за «приземлённый» стиль общения, на что получают логичный ответ: вы выбрали соцсети, значит, это – ваш уровень, а для любителей канонических текстов на сайте ведомства есть программные статьи.

Иллюзия надёжности

В стратегических документах так называемых потенциальных противников России прорабатываются способы воздействия на инфраструктуру оппонента. И чем сильнее оцифрованы материальная инфраструктура и производство, тем шире становятся возможности такого воздействия. Конкретного противника, вроде бы, не существует: случится, не дай бог, авария – попробуй-ка, докажи, что к ней причастны некие хакеры, выполнявшие заказ тех или иных спецслужб. Да и без хакеров тревожно: всё-таки настораживает добровольная сдача всего человеческого на откуп искусственному разуму.

«Компьютеры работают с огромными скоростями, поменялись размерности – наносекунды, нанометры, – отмечает нейролингвист Татьяна Черниговская (программа Михаила Швыдкого «Агора», эфир от 07.10.2017). – Мы можем оказаться в ситуации, когда решение, которое принимают АСУ, будет принято, а мы просто не успеем этого отследить. Я не уверена, что мы к этому готовы».

Не станет ли передача всего и вся в руки роботов и алгоритмов первым шагом к возврату человека в дремучее, первобытное состояние? Если задача большинства из нас со временем будет сведена к нажиманию кнопок, не отупеет ли человечество – кроме, конечно, разработчиков этих самых алгоритмов и роботов, которые со временем составят интеллектуальную элиту? Правда, и они в случае тотального блэкаута вряд ли смогут зажечь пламя из искры и восстановить работоспособность колоссального числа машин… Так стоит ли всецело уповать на то, что перестаёт работать, стоит лишь выдернуть вилку из розетки? Не слишком ли хрупким оказывается этот вожделенный цифровой мир?

Риск поспешных обобщений

В цифровую эпоху знание как таковое перестаёт быть ценностью: любая информация общедоступна. О том, чтобы, как много веков назад, попытаться освоить все имеющиеся знания, накопленные человечеством, речь уже давно не идёт. Учитель, пересказывающий учебник, никому не интересен, а новомодные образовательные методики делают упор на формирование креативности и умения принимать решение в условиях неопределённости. К сожалению, на каждого из нас обрушивается такой плотный поток информации, что мы волей-неволей начинаем читать по диагонали, а то и вовсе пробегаться взглядом по заголовкам, даже не пытаясь дойти до истинного смысла. Можно ли на основе полученной таким образом информации принять верное решение? Вопрос не праздный.

В теории логики есть такое понятие: поспешное обобщение. Суть его в следующем: проанализировав несколько частных случаев, человек на основе этого опыта делает вывод о целом классе явлений или объектов. Стоит ли говорить, что этот вывод может быть ошибочным? Вспоминается притча о том, как слепцы ощупывали слона. Кому-то достался бивень, и он говорил, что слон – твёрдый и острый, кому-то – хвост, и он утверждал, что слон длинный и тонкий, ещё кто-то силился обхватить ногу и был уверен, что слон – толстый и высокий, как дерево. Понятно, что к реальной картине такие выводы имеют мало отношения. Если у человека нет определённого набора знаний, некой мировоззренческой базы, багажа, он вряд ли сможет принять верное и осознанное решение, основываясь на наборе фактов, да ещё и не отличая, выражаясь инженерным языком, сигналов от шума.

Глава Института региональных проектов Борис Надеждин недавно в прямом телеэфире призывал российских граждан читать «Википедию». Плоды просвещения налицо: сынок Надеждина на митинге Навального, естественно, сидел на фонаре, начитавшись соцсетей и будучи не в состоянии вникнуть в прочитанное.

Выходит, совсем ничего не запоминать – опасная стратегия. Даже в расчёте на то, что смартфон всегда под рукой. Да и про интернет-гигиену забывать не стоит.

Нравится – не нравится

Привычное человеческое общение нам сегодня заменяют телефон, соцсети и мессенджеры. Только вот полноценная ли получается замена? Ведь общение – это обмен не только информацией, но и эмоциями, переживаниями, чувствами, причём со всеми их многочисленными оттенками. Не слишком ли упрощённым получается общение, если в нашем арсенале оказываются, по большому счёту, только две эмоции: «нравится» и «не нравится»? В чём разница между счастьем, радостью, восхищением, воодушевлением, восторгом, если они обозначаются одним и тем же значком? Умеем ли мы считывать настроение, если в тексте отсутствуют смайлики? Не разучились ли мы читать между строк?

«Я смотрю на своих студентов – и у меня иногда возникают сомнения в том, люди ли они, – говорит Татьяна Черниговская. – Они интеллектуальны, тщеславны, они перерабатывают и усваивают огромное количество информации. Но я совсем не вижу человеческих черт и не помню, чтобы кто-то из них загулял, прогулял, влюбился… Они напоминают потрясающую программу, в которую заложено, как надо себя вести и какую одежду носить».

Похоже, цифровой мир нас сильно меняет. И вовсе не факт, что меняемся мы в лучшую сторону. А поскольку глобальной альтернативы всеобщей цифровизации что-то не наблюдается (не уезжать же в тайгу!), нам нужно очень постараться сохранить в себе как можно больше человеческого. 

Фото: пресс-служба президента РФ, пресс-служба ЦЭРС.